Мозг кошки действовал крайне избирательно, и когда гедеанец обнял её, сначала инстинктивно потянулась за отсутствующим пистолетом. Уже в процессе сообразила, что пистолета нет и быть не может, потому как, отправляясь урезонивать крылатого ящера, любимое оружие пришлось оставить дома. Правила есть правила, и никто не собирался делать для кошки исключение. Она это помнила и понимала… правильно указано прошедшее время, ибо сейчас она ругала себя на чем свет стоит, что поддалась глупой бюрократии. Мысль озарила сознание, что пистолета нет, но рука продолжила путь к бедру, ища хоть какое-то оружие, и лишь не найдя ничего, кошка затравленно глянула на штурмовика. Картинка перед глазами сложилась в единое целое, и мио облегченно вздохнула и успокоилась. Рядом с ней был всего лишь Морган. Точнее ЦЕЛЫЙ Морган. Целый не в смысле в едином куске, а в значении он здесь был. Такой родной, такой надежный и такой теплый… Мышь сильней прижалась к своему соратнику по несчастью, и даже успела подумать, заметил ли он её реакцию на его прикосновения, и если заметил, есть ли шанс что не обиделся. Дальше короткая, но спасительная темнота поглотила сознание девушки.
Слово короткая не фигуральное выражение, а отрезок времени. В себя кошка пришла практически мгновенно – всего несколько секунд. И опять же задалась вопросом, что видел, и главное, что понял гедеанец. Что-то подсказывало, что понял он все. Но да ладно, думать ещё и об этом у неё просто не было сил, а потому мио попыталась сосредоточиться на более важных вещах. Что странно, очнувшись, разведчица испытала приступ тошноты, однако сознание изрядно просветлело, и теперь она могла более менее связно разговаривать. Чем и занялась, пока Морган не решил, что находиться в тишине очень приятно.
- Как то не очень все складывается, не находишь? – слабо улыбнулась кошка, пытаясь заглянуть штурмовику в глаза. Причем именно в глаза, а не в глаз. За время общения она прекрасно научилась это делать. При этом девушка ни на секунду не отстранялась от него, ибо другого источника тепла в камере не было. – Но я рада, что ты рядом. Более того, я рада, что это ИМЕННО ты… - вид кошки стал совсем как у котенка, и она быстро спохватилась, что болтает лишнего. Совсем лишнего. А что ей было говорить? Что жалеет, что потащила его с собой. Да, жалеет! Но от этого не легче. Ни ему, ни ей. При этом, кошка помнила, что у гедеанца несколько своеобразное отношение к смерти, а потому он просто не все поймет. Ещё и обидеться может. Мышка вспомнила, что за судьбу всех отвечает, тот кто формально является командиром – то бишь она. А значит, нельзя допускать, чтобы Морган начал сомневаться в успехе, пусть даже в такой безвыходной ситуации. – Я много болтаю, да? Но нам надо что-то придумать, чтобы выбраться отсюда…. Закончить кошке было не суждено, ибо окошко, вырубленное в двери открылось и в камеру влетала куча тряпья – судя по всему какая-то одежда, рядом грохнулась буханка хлеба и фляга с водой. Окошко с грохотом закрылось. Мои вопросительно глянула на Моргана.

Самочувствие отвратительней дальше некуда. Факт, с которым нужно смириться и принять как данность. Любые попытки сконцентрировать на нем внимания больше, чем нужно, приведут к непредсказуемым последствиям. Можно ведь докатиться и до того, чтобы пожалеть себя любимую. Тогда точно – пиши пропало. Эти рассуждения были хороши скорее для командира, чем для хрупкой девушки, коей по сути мио и являлась. Только вот, если позволить себе слабость, последствия окажутся плачевней некуда. Что значит некуда? Всегда есть шанс найти ещё больше проблем, чем те решение которых требует сиюминутной концентрации. Опять же все это философия. Ничего больше. Следовало от слов перейти к делу. Какому? Хороший вопрос. Сейчас придумаем чего.
Слова Моргана о том, что он её не оставит, заставили сердце кошки чуть ёкнуть. Неужели этот суровый воин может испытывать к ней какие-то более глубокие чувства, чем страсть на пляже или забота о младшем товарище в бою? Сам вопрос поставил для Мыши все на свои места. Она была для него боевым другом, просто более слабым во всех смыслах этого слова, а значит о ней требовалось заботиться. Логичная цепочка выстроена, чуть разочарованный вздох едва не сорвался с губ красавицы, и её сердечко вновь вернулось в чуть учащенный от повышенной температуры ритм. Нечего тешить себя глупыми мечтами и надеждами. Хотя… Пришедшая в голову мысль была с родни горячечному бреду, но была. Вот только для начала следовало подняться на ноги. Или хотя бы попытаться.
Чуть пошатываясь, девушка, пользуясь гедеанцем как опорой, поднялась на ноги. Зачем? Что вы хотите от кошки оказавшейся в четырех стенах. Поступь красавицы была неуверенной, но тем не менее она добралась до кинутых им вещей, и с облегчением вновь устроилась рядом с ними на полу. Можно было просто попросить заняться этим штурмовика, но для этого мио была слишком гордой, или глупой, как на это посмотреть. В брошенном им хламе было вполне милое платье. Странные эти их пленители. Для чего предоставлять столь добротные вещи тем, кого явно обрекали на смерть. Однако, дают – бери. Кое что нашлось и для Моргана. Только у кошки возник логичный вопрос – они себе как представляли гедеанца в полудоспехе, который он сможет натянуть разве что на нос. Но об этом потом. вернемся к платью. .и мыслям девушки. Переодеваться можно было только перед штурмовиком, ибо с ширмами была явная напряженка. Что ж, тем хуже для всех остальных. К тому же кошке вновь становилось жарко. Да что же это такое! Больше всего выводило из себя то, что периоды смены жарко-холодно становились все более частыми. Мышь скинула куртку, оставшись в брюках и майке на бретельках, и ещё раз внимательно оглядела платье. Симпатично, но не практично. Однако, о практике подумаем потом, если это ещё будет актуально.
- Морррган, - мягко мурлыкнула кошка. – я понимаю, что сейчас не время и не место для подобных откровений, но в нашем положении выбирать не приходится. Другого шанса поговорить может просто не быть больше. Скажи, - чуть замялась, но все же продолжила. – как ты ко мне относишься? Только дававай опустим теоретическую ерунду. – кошка сидела на полу, длинные волосы падали на плечи, и лишь нездоровый блеск в зеленых глазах выдавал, что чувствовала девушка себя гораздо хуже, чем пыталась показать внешне.

Есть вопросы, ответы на которые далеко не всегда надо знать. Ещё есть правда, которая пока является тайной, не приносит никому вреда. Однако, при все при этом, есть ещё и человеческая тяга к запретному плоду, который, как известно, всегда сладок. Примерно столь же противоречиво чувствовала себя кошка, задавая гедеанцу вопрос о его отношении к себе. Что-то она понимала, о чем-то догадывалась, а самую сокровенную часть ощущала на интуитивном уровне. Так зачем ей понадобилось обличать все в слова? Ну, во-первых, мио, как мы помним, испытывала банальный дискомфорт, связанный с высокой температурой и отсутствием лекарств. И во-вторых, и более важных, слова – есть вещь, которую трудно пришить к делу, но и забыть их сложно. Сейчас, кошка действительно хотела (или все же не хотела?) знать, является ли все плодом её больной фантазии или для Моргана она нечто большее, чем домашняя кошка, которую вынуждены таскать с собой на задания?
Штурмовик устроился рядом с девушкой и обнял её. Стало тепло. Нет, не жарко, а именно тепло и удивительно приятно. А дальше… Дальше, все как в сказке с красивым и на удивление скучным хеппи ендом. Только, они были не в сказке, а потому этот самый хеппи енд не казался таким уж скучным. Разведчица обладала отменным слухом, а потому без труда разобрала шепот Моргана. И на какое-то мгновение просто растерялась. Нет, подобные слова в своей жизни мио слышала, и даже не раз. Однако, обычно не предавала им особого значения, ибо не воспринимала всерьез. История с гедеанцем была совершенно особой. Именно поэтому, Мышка и чувствовала себя несколько неловко. Она и хотела, и не хотела слышать признания штурмовика. Почему? Да потому, что теперь все происходящее принимало совершенно иной смысл.
Взгляд. Мио нужно было видеть глаза Моргана в этот момент. Однако, вывернуться так не позволяла даже кошачья гибкость. Высвобождаться из объятий не позволяло совсем другое чувство. Вот самое время красивых романтических отступлений, как у Ромео и Джульетты, как у Тристана и Изольды, как… Да неважно как, важно, что от высоких и красивых слов ни камера, ни все остальное никуда не делось. И что самое скверное деваться не собиралось. Они были в плену… но они были вдвоем. И кошка невольно улыбнулась.
- Сейчас ты признался мне в том, в чем боялся признаться самому себе. Так? – голос кошки был мягким и тихим. И лишь, прижимая её к себе гордый сын Кирены, мог ощущать, что она чуть напряжена, а потому спокойствие – это видимость. – Но можешь быть уверен, я ценю это гораздо больше, чем ты себе представляешь. Мио все же чуть отстранилась от Моргана. Аккуратно и нежно провела рукой по его щеке, заставляя вновь встретиться с ней взглядом. – Теперь моя очередь ответить откровением на откровение. Или ты знаешь все, что я могу сказать? Зеленые глаза смотрели с легкой хитростью и озорством, но что-то заставляло верить, что сказанное будет чистой правдой, если только Морган пожелает узнать её.

Слова всего лишь слова, но раз уж сама довела до подобного, отвечать придеться. Но кошка не была бы собой, если бы просто и понятно произнесла эти самые три слова, которые от неё ждали. Вместо этого, она чуть подалась вперед, и нежно поцеловала гедеанца. Руки мио были ледяными, о лоб же, казалось, можно обжечься, потому вряд ли штурмовик получил от подобного маневра массу удовольствия. Но разведчица оставалась верной себе.
- Так достаточно понятно? – вновь несколько отстранившись, спросила она. Спросила, и сама же поняла, что начатое следует доводить до конца, а потому уже открыла было рот, чтобы не осталось секретов, когда дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возникло несколько стражников. Сколько конкретно разглядеть девушка не успела, ибо её довольно грубо схатили за руку и приставили к горлу кинжал. Начинааатся. Как же это все уже поднадоело. У всех одно и тоже. Фантазию бы хоть проявили.
- Мне не доставляет удовольствия угрожать ей, - услышала она за спиной довольно ровный голос. Его обладатель хоть и держал кошку довольно крепко, делал это. Если так можно выразиться, аккуратно, чтобы не причинить лишнего неудобства. Нет, все таки фантазия была. – Но я вынужден это делать, чтобы ты, воин, держал себя в руках. Любые твои необдуманные действия будут стоить ей жизни. После этих слов, обычно следует демонстрация намерений. Однако, стражник даже не пошевелился. Мышка крепко задумалась. Во-первых, в отличие от остальных, он разговаривал вполне уважительно и учтиво, несчитая кинжала у шеи мио. Во-вторых, что было более радужным – стражник был прав. Глупостей Морган мог наделать любых, лишь бы защитить кошку. Он ведь никак не желал понять, что она в силовой отдел попала не за красивые зеленые глаза. Точнее не только за них. Связав все воедино, Мышь решила не высвобождаться из объятий охранника, хотя могла приспокойно это сделать даже с температурой. – Вам следует облачиться в принесенные вам одежды. Хозяин ждать не любит, да и ваш вид его удручит. Вновь послышалось за спиной. Легкий смешок раздался и со стороны ожидающих. Видимо, этот самый хозяин был весьма большим эстетом. А дальше возникла небольшая дилемма, ибо мио тоже следовало переодеться, а для этого её надо было отпустить. Стражник задумался, и предложил, как ему показалось вполне разумный компромис. – Я понимаю, воин, что для тебя трудно подобрать доспех, поэтому придеться ограничиться тем, что есть. Будем считать, что ты готов предстать пред светлые очи Великого. Ребята, проводите его – если будешь послушным очень скоро я верну тебе твою ненаглядную в целости и сохранности.
- Морррган, - одними губами прошептала Мышь. – Пожалуйста, послушай его. Он не причинит мне вреда – мы нужны для чего-то большего. Поверь моей интуиции. За спиной девушка ощутила одобрительную улыбку.
- Слушай её, воин. Она у тебя, похоже, вполне умная. Тем не менее кинжал от горла убирать никто не спешил. Видимо, и сам стражник был далеко не дураком. Оставалось ждать реакцию гедеанца – шанс сбежать был, но слишком призрачный. По мнению кошки, следовало узнать, что им угатовано – а потом что-либо предпринимать. Возможно, однако, что в ней говорило плохое самочувствие. В любом случае, свое мнение она высказала, а действовать предстояло сыну Кирены. Выбор у него был.