Фонарик послушно включился и выпустил бледный луч света, а вместе с ним - нечто темное, больше всего похожее на тени от чернильных капель, мгновенно брызнувших в разные стороны подобно тараканам, застигнутым врасплох внезапно включившимся светом. Разглядеть их никто не успел - тени мелькнули и пропали. Но не исчезли совсем. Правда, теперь уже никто не мог увидеть, как они стеклись с разных сторон к тени Вениамина и нырнули в нее. Только сам Вениамин почувствовал себя... странно. Откуда-то накатило безудержное веселье, и ситуация вдруг показалась очень смешной. Правда, смех был каким-то чужим, словно навязывался кем-то извне - но навязывался весьма настойчиво.
Зеркальце невозмутимо отразило перекошенную физиономию господина Серого, а в обратной его стороне отразилась стоявшая напротив Хлоя - единственная, кто не решался хоть что-то здесь трогать. Она робко топталась на месте, боясь сделать лишний шаг в сторону. Все предметы здесь, включая книги, почему-то вызывали у нее сильное беспокойство. И не зря. А затем у нее и у Андерсона слегка закружилась голова, и перспектива комнаты сместилась. Теперь Андерсон стоял ровно с противоположной стороны столика и смотрел на себя, судорожно сжимающего в руках зеркальце. Во всяком случае, он мог предположить, что это он, то есть, Шкаф, поскольку это же лицо он только что видел в отражении. Сейчас же сторона зеркальца, обращенная к нему, отражала только черноволосую девочку.
Хлоя же вдруг обнаружила, что смотрит на мир глазами господина Серого. Напротив нее стояла девочка в черном - действительно в точности такая же, как и в медальоне брата. Вот только почему она смотрит на нее со стороны??
Хлоя опустила взгляд на оказавшееся у нее в руках зеркальце и от неожиданности выронила его. От удара об пол поверхность зеркала треснула и перестала отражать вообще что-либо.
- Что... - начала было Хлоя и испуганно замолчала - вместо уже знакомого голоса, который она привыкла считать своим собственным, вдруг раздался мужской, пусть в ее исполнении и достаточно тонкий. - Что произошло? - шепотом повторила она, повернулась к Корнелии - да так и замерла, раскрыв рот.
Часы как будто ждали, чтобы их взяли в руки. Стоило Оре подколупнуть ногтем крышку, как та с готовностью распахнулась.
Часы оказались не часами. Да, у них была стрелка и некое подобие циферблата, однако делений на нем было всего десять. Они были отмечены простыми черными точками, странным образом завораживающими взгляд. Стрелка двигалась по ним в обратную сторону, словно ведя отсчет от десяти: десять, девять, восемь... Сами часы легко пульсировали в руке, словно бы подстраиваясь под пульс Оры.
...Три, два, один... Когда стрелка дошла до последнего деления, в механизме часов что-то глухо щелкнуло, и стрелка остановилась, а у Оры вдруг ни с того ни с сего нестерпимо засвербило в носу. Не выдержав, лисица чихнула и... раздвоилась. Теперь в библиотеке бок о бок стояли целых две Пшенички.
Вопрос Хлои становился все более актуальным, однако ему суждено было остаться без ответа. Сверху раздался громкий треск, вынуждая всех поднять головы. Пользуясь тем, что никто не обращает на них внимания, трещины завершили свое черное дело, сетью испещрив весь потолок и стены. И они становились все глубже. Невозможно было представить, как эта комната до сих пор не развалилась на части. Но, похоже, именно этим она и собиралась заняться в ближайшее время.
Что-то грохнуло, треснуло - и пол содрогнулся под ногами, заставив всех пошатнуться. В потолке образовалась быстро расширяющаяся щель, похожая на хищно скалящуюся пасть, отплевывающуюся обломками камней. Один впечатался под ноги Оре. Второй - к счастью, небольшой - задел по плечу Вениамина. А затем целый пласт штукатурки обрушился прямо на столик с остатками странной коллекции. Кубик и табакерка разлетелись в разные стороны вместе с обломками стола. А вместе с ними по полу со звоном заскакал маленький, с виду ничем не примечательный ключик. Должно быть, в столе было потайное отделение, где он и был спрятан.
Хлоя, ныне обретавшаяся в теле господина Серого, машинально попыталась его схватить, однако запуталась в собственных (вернее, уже не собственных) ногах и ощутимо стукнулась коленками об пол. В тот же момент с потолка рухнула и разбилась вдребезги люстра, и библиотека погрузилась во мрак. Единственным источником света оказался фонарик, который Вениамин так и не выключил.
Откуда-то слева снова раздался грохот, и стало слышно, как трещат шкафы под проседающим потолком. Соскочивший со своей подставки глобус толкнул под ноги Андерсона-Хлою.
Комната грозила очень скоро превратиться в гробницу.
Примечания (важно)
Рушится весь второй этаж, начиная ОТ библиотеки и комнаты №4, поэтому оттуда нужно убираться побыстрее. В коридоре свет еще горит, но лампы гаснут одна за другой. Фонарик - единственная вещь из всего арсенала, которая по-прежнему работает. Его вполне можно использовать по прямому назначению.
Вениамин: С этого момента находится под воздействием сменяющих друг друга неподконтрольных ему эмоций. Меняться они должны каждый второй пост. Первая эмоция обозначена - это веселье, далее можно (нужно) менять их на свой выбор, главное условие - они должны быть радикально противоположны: паника, апатия, гнев и т.п. Не обязательно каждый раз придумывать новое настроение, можно взять, скажем, четыре и чередовать их. Эмоции ощущаются как чужие, т.е. персонаж понимает, что с ним что-то не так, но сопротивляться им невозможно.
Ора: Несмотря на то, что ее стало двое, лисица по-прежнему ощущает себя, как одно существо. Только теперь находящееся в двух телах. Так, словно у нее вдруг оказалось четыре руки, четыре ноги... ну и две головы заодно)) Мыслит она как одна личность. Поначалу будет легкая дезориентация, двигаться и говорить двойники будут почти синхронно. "Почти" позволяет допускать небольшие вольности. Так, например, двойники могут посмотреть друг на друга или идти друг за другом, а не шеренгой, но не более того. Пока)
Да, часы не двоятся, они остались в руке первой Оры, но уже не работают.
Андерсон и Хлоя просто обменялись телами, тут вроде бы все понятно.
Отредактировано Фил (2012-11-09 12:16:29)
