Пока Зелл что-то рассказывал о своей церкви, на лице Хелены застыло её излюбленное выражение: губки мило улыбаются, а взгляд тем временем ледяной. О, Всевышний, лишь тебе известно с каким трудом эта твоя рабыня сдержала себя, чтобы не дать по морде наглому еретику, смевшему так открыто заявлять о ложном учение своего мира. Быстро прокрутив в голове все наставления Гретты и обнаружив в них пунктик про веротерпимость к представителям других религий, проклятая кое-как успокоилась. Желание становится берсерком в юбке и пытаться набить морду как-то ослабло, а вот стремление просветить ничего не понимающего разведчика в дебрях истинной религии было просто необходимо.
- Слушай, котик, взгляды на жизнь у нас с тобой слишком уж разные. Что поделать, это всё воспитание. Так вот, МОЯ Церковь разграничивает таких как ты и таких как я. Каждый грех можно измерить и количественно и качественно. Да, и ты и я убивали. Но, разница между нами просто огромна. Я убила одного человека – на мне один грех. Тебе же придётся расплачиваться за каждого. Ко всему прочему, свои грехи мы можем смывать добрыми делами и верой в Бога. Мне чтобы попасть в рай придётся горбатиться куда меньше чем тебе. В крайнем случае, я могу воспользоваться индульгенцией и просто напросто «купить» чужие добрые дела, чтобы закрыть свои грехи. Так что хватит мне вешать на уши лапшу про проповедника стоящего в одном ряду с головорезом. Жаль, что ты не бывал в Аррасе, там бы тебе за такие слова вырвали язык или же залили бы в рот кипящее олово, - гневно произнесла Хелена. Закончив свою речь, она тут же успокоилась. Выговориться ей удалось, поэтому смысла держать какие-то обиды больше не было.
Когда Зелл задал очередной вопрос, юная леди хотела было в уже излюбленной манере пожать плечами, но ощутив в голосе собеседника лёгкую дрожь, самодовольно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что у этого непробиваемого на вид разведчика есть свои слабые места. Хел автоматически про себя отметила, что всё-таки не зря когда-то переболела красной чумой. Ради такого момента определённо стоило пострадать. Девушка вновь вплотную приблизилась к юноше, чуть наклонилась и осторожно провела рукой по его волосам.
- Поверь, солнышко, моё детство было куда лучше, - улыбнулась проклятая глядя в глаза собеседника. – Неудачи у меня начались с подросткового возраста. До этого моя жизнь была просто прекрасна, - в своём излюбленном надменном тоне произнесла Хелена. Чёрт её знает, почему она так себя вела. Да, сейчас конечно хотелось уколоть разведчика побольнее, но вряд ли это удастся, когда собственные воспоминания нахлынули волной. Спокойной в такой момент оставаться было просто ей не по силам. Юная леди отошла от Фроста на несколько шагов, вернулась, затем снова отошла и снова вернулась. Места она себе явно не находила. Вначале было желание стать спиной к Зеллу и лицом к воде, но чувство самосохранения не позволяло вот так вот открыться перед человеком, которому она уже порядком нагадила. Мало ли что взбредёт ему в голову, а пловец из Хел не важный, тем более в таком наряде. Наконец, местечко она для себя присмотрела… и просто уселась на край плаща Зелла, прижавшись спинкой к широкой спине разведчика.
- Я была хорошей девочкой, очень-очень хорошей. Я всё делала правильно, не совершала никаких плохих поступков. Впрочем, это было легко, учитывая, что росла я в семье вполне обеспеченной. Я всегда поступала так, как этого требовали законы Арраса. Служб не пропускала, милостыню раздавала, на публичных казнях присутствовала, хворост в костры еретиков подкидывала. Я была довольна жизнью. Мне действительно нравился мой мир. Устремлявшиеся в небо башни церквей, органная музыка, законы, единые для всех, жизнь, когда ты знаешь, как должен поступить, и у тебя нет лишних вариантов, - тихо спокойно рассказывала Хелена. Не тяжело, не больно, просто грустно от того, что в мир, который она так любила, для неё больше нет дороги. – В общем, я уже говорила, что у нас там есть своя специфическая болезнь – Красная Чума. Так вот, считается, что ей заболевают самые лучшие, самые чистые и безгрешные люди, но выживают те, кто продал свою душу дьяволу в обмен на жизнь. Мой отец и братик отправились к Творцу, а я и мама оказались из тех «кто заключил сделку». Инквизиции нас сдала моя старшая сестра. Мать до суда не дожила, а мне довелось познакомиться с чудесной комнаткой, где служители света допрашивают подозреваемых. Боль и страх язык мне быстро развязали, - усмехнулась девушка. Кто бы мог подумать, что она будет рассказывать кому-то свою историю, а уж тем более Зеллу. – Собственно всё, я призналась во всех страшных грехах, осуждена и отправлена костёр. Ну а что было дальше тебе известно, - наконец закончила такую непростую для неё историю Хел. Весь её рассказ был выдержан в стандартном спокойно-язвительном тоне. Каждый по-своему справляется со своими переживаниями. Ей было куда проще улыбаться и делать вид, что сей рассказ смешон, чем рыдать и надеяться на жалость ближнего.
